Часто мы воспринимаем устройство и жизнь семьи, как нечто обособленное, неповторимое и не имеющее отношения к внешней жизни, скажем к обществу, а тем более к государству. Дескать, наш внутренний мирок отдельно, а государственное устройство отдельно. Конечно же, это чаще всего не так. Семьи с оригинальным мышлением и ценностями так же редки как и личности с действительно особым мнением.

Семья – ячейка государства и если простые люди могут не обращать внимания на это устаревшее, и казалось бы затёртое выражение, то само государство знает, что это аксиома. Государство состоит из социальных слоёв, они из семей, а семьи из нас, личностей. И если социальный слой (с жидковатым как правило самосознанием) материал довольно аморфный, а личность должна иметь довольно большой потенциал, чтобы влиять на строй (что не идёт ни под какую статистику), то семья, это структура, а по сему интересует государство и должна (по его мнению) в общих чертах копировать структуру и жизненные ценности «большого брата».

С другой стороны, семья не отделение пехоты и не может, а главное чаще не хочет, (да и не должна) жить строго по уставу. В этой свободе скрывается способность государства к трансформации.

Таким образом, государство диктует людям общие необходимые социальные ценности в виде довольно жёстких моделей. Семья же по идее должна, принимая эти законы, уметь адаптировать и изменить их в связи с условиями повседневных жизненных требований.
Постепенно такие не официальные поправки изменяют (мягко и каждый раз незначительно) структуру общества и подстраиваясь под реальность жизни меняются и законы. Если бы подобного процесса в том или ином виде не существовало, все народы жили бы до сих пор по родоплеменным законам.

И так: государство удерживает нас от анархии и хаоса, заботясь о выживании нации, а мы (семья) даём ему гибкость поведения, что питает его главную функцию – выживание. Нарушение этого баланса ведёт к серьёзным социальным катаклизмам. «Пережмёт» государство - люди превратятся в солдатиков или рабов и семья деградирует лишив государство гибкости и манёвренности. «Переборщит» семья – нация превратится в диванных возлежателей и утратит функцию внешнего контроля и это тоже крах.

Рассмотрим в общих чертах краткого исторического экскурса требования правящей структуры и влияние семьи на неё.

С семьями родоплеменного образца более или менее всё ясно – лишь бы дети родились здоровые на благо рода, да жизнь ладная была. Ладность заключается в том, чтобы племенные законы и привычная атмосфера рода не нарушалась. Откровенного садизма здесь не позволят, но и личных амбиций выходящих за рамки общего понимания тоже. Человек воспринимался как часть космоса честно и безо всякого лукавства, но безусловно личное мнение или желание эксперимента сталкивалось с серьёзным консерватизмом. Культ предков даёт и силу и ограниченность одновременно, и этот факт ни в критике, ни в хвальбе не нуждается. Понятно, что в тех условиях жизни и исторический период невозможно и преступно отстаивать право на гомосексуальный брак или решение о том что «мой ребёнок не будет охотником, а будет музыкантом или скульптором».

Но мир меняется и семья меняется вместе с ним. Племенные отношения стали понемногу растворяться, у человека появилась возможность в той или иной мере выбирать профессию, которой он заработает себе на хлеб, уже себе, а не общине и конечно эти условия дарят новый тип семьи. Произошло всё конечно не в единый миг, а в несколько этапов примерно между племенной семьёй и (условно говоря) домостроевской. Возможно домостроевская семья развивалась бы и по другому, но материальную самостоятельность нарождающемуся молодому слою конечно никто не даст.

В любых государствах время домостроя приходится на период правления монархии, причём монархии уже достаточно загнившей. Так казалось бы этап прогрессивного раскрепощения семьи привёл к мрачному сплаву, т.к. правящему строю нужен был порабощённый народ проникнутый единой рабской идеологией. Так некоторые родовые законы продолжают сохраняться, но уже не с естественной лёгкостью природы, а с подачи экономического благополучия правящего класса. О домострое в России мы наслышаны: «да убоится жена мужа…» и т.д. а если что не так то муж и плёткой втянуть может (это кстати рекомендовалось, чтобы и проучить и не убить, значит бывало и такое)

Вопреки казалось бы появившейся самостоятельности, замуж выходили обыкновенно не по своей воле и механический процесс замужества лишал девушку (да и юношу) даже личной ошибки.

Лицо средней семьи – лицо правительства и если мы глядя на свою историю ужасаемся и привычно себя ругаем, то достаточно взглянуть на другие страны в тот же исторический (не временной) период что бы увидеть что в Европе дело обстояло ещё хуже. Там крестьянство и вовсе было сведено до состояния скота, который просто пользуют. Для проезжающего знатного вельможи могли зарезать случайного крестьянина, чтобы можно было погреть ноги в его распоротом животе. Такое даже в романах фентези стесняются сочинять.

И конечно во всех странах правящая верхушка использует религиозный институт для ещё большего лишения свободы под видом благочестия и порядка. К слову сказать скажем в Германии крестьяне жили в таких общих хибарах, что вся личная семейная жизнь проходила на глазах, как говорится, у взрослых и детей и сексуальная культура, в частности, находилась на уровне весьма беспорядочных связей и часто изнасилование слабо отличалось от полюбовных отношений. Но кого это волновало? Ведь лишь бы «скотина» родилась.

Влияние и зависимость государства на семью и семьи на государство лишний раз подтверждает Единство Мира. Т.е. семейное «устроение» – есть сумма желательных и допустимых данным народом личных выборов. Если женщина считает хорошей жизнью сидение дома, то и в государстве вряд ли будет много женщин в управленческом аппарате. Повышение социальной активности слабого пола постепенно приводит (с довольно приличной временной задержкой) к изменению полового состава государственных и межгосударственных структур. В Евросоюзе доля женщин составляет около 31% на разных должностях, но свободный брак пришёл к нам с Запада и что бы не думали сами супруги, проживающие в разных формах свободных взаимоотношений, они вольно или невольно влияют на всё общество в целом.

Социальные нормы и штампы даже не будучи вывешены в виде указов и правил подспудно через подсознание, встроенное в разные архетипы, диктуют нам различный способ поведения.
Огромное колличество браков распадалось бы через месяц – год после заключения, если бы не нормы «морали» навязываемые нам архитипическими программами имеющие хождение в данной стране.

Размывание границ государств приводит к ослаблению закрепощённого сознания как уже находившихся, так и только собирающихся в гости к Гименею.

В Тунисе мужчина имел право завести семью только после накопления довольно большой суммы денег, требуемых на все свадебные церемонии. Полтысячи гостей – норма для данного этноса, плюс жуткое количество подарков, обстановки и т.п. Т.е. ещё до свадьбы он уже раб финансовой состоятельности будущей семьи. Гид нам рассказал о новых обычаях, которые молодёжь стала практиковать, ломая арабский архетип брака. Молодые, сговорившись, просто убегают в большой город, идут в мэрию, регистрируются, снимают комнату или квартиру и начинают жить. С одной стороны это не просто рывок, это прыжок через пропасть, отделяющую пару от рода. И хорошо если род как-то с пониманием к этому отнесётся. А если нет – они изгои.
Часть мусульманской эмиграции в США или Европу вероятно обусловлена именно этой причиной – невозможностью заключить брак с любимым человеком в приемлемые срок и без навязанных финансовых обуз. Это в чистом виде отмирание родоплеменных отношений на Планете Земля.
Государства поддерживающие жёсткую семейную структуру часто с помощью агрессии и насилия строят свои отношения в мире по такому же принципу, другой – просто вне понимания.
Жестокость часто имеет внутри обычное нежно лелеемое чувство финансовой и рабской собственности.

Как хозяин разыскивал своего сбежавшего раба, так и мужья в силу многотысячелетней и встроенной в архетип брака структуры патриархата теперь с трудом осваивают формулу – «жена – тоже человек»

В Индии вдову раньше просто сжигали на погребальном костре мужа, а в более прогрессивном (благодаря англичанам) XIXвеке отправляли жить на задний двор, отобрав и разбив её украшения и даже не давая ей еды. Брак же заключался между малыми детьми в 4 –6 лет. О каком выборе и любви может идти речь?

И если мы сами заключаем или потворствуем вступлению в брак наших детей исходя из финансовых, кастовых, религиозных соображений, то о каком требовании любви государства к нам можно думать.

Т.е. каждый из нас осуществляя выбор супруга и образ семьи, которого мы будем придерживаться, кармически созидает образ государства и обязательно карму собственных детей. Брак без любви, но по расчёту, от одиночества, из династических соображений сплошь и рядом уродует судьбы детей. Та энергия, вернее её качество, которое закладывается в фундамент пары неизбежно даст всходы того же качества.

Лицемерное сотрудничество двух людей, у которых страсть давно перешла в отвращение губит их собственные жизни и жизни детей. И соответственно наверх тоже идут могучие волны лицемерия и в результате государство говорит одно, а делает другое, совсем как его семьи.

Абсолютно честные без единой задней мысли супружеские союзы не так уж редки, как представляет это TV, кино и литература. Просто о неприятностях интереснее писать, снимать. К стати на литературе, СМИ, кино лежит огромная негативная карма за клишированные образы несчастных браков с соответствующими кармическими «выплатами». Полюбуйтесь на судьбы актёров и убедитесь. Не всё равно кого играть. И несчастный конец брака вовсе не реализм, а собственный негатив, перенесённый на сцену. Позитивные сценарии и литература как образец для подражания весьма улучшают внутреннее состояние человека и подтачивают негативные части Архетипа брака созидая его новые ветви.

Ведь если мы с вам живы - то только благодаря любви и вере в светлое будущее. Завтра будет лучше и оно действительно становится лучше. Оглянитесь назад, на 100, 200, 400 лет. И если бы женщинам (это наиболее страждущая часть) тогда сказали, что будет такая жизнь, как сейчас, они бы плакали от счастья, что у их внуков возможно такое счастье.

Что же можно сказать о современной семье. В условиях современности семья получила гораздо больше возможностей воздействия на развитие и изменение государства (к слову сказать, уже в советское время возможностей стало куда больше, чем прежде) существует огромное количество движений, партий, клубов вступая в которые можно целенаправленно воздействовать на ту область социума, на которую мы считаем нужным. Но, по правде сказать, появление этих замечательных внешних возможностей по большому счёту лишь символизирует рождение большей внутренней свободы, а сами официально признанные свободы – суть символы гораздо больших требований к человеку.

Если мы получили уже свободу в плотном плане (т.е. физической, материальной нашей жизни) то какая же ответственность внутренней свободы на нас налагается! Высказывания при этом вроде: «Хрен ли там… Что при царе, что при Союзе, что сейчас, так же всё и осталось, нет никакой свободы» - это высказывания людей которые остаются рабами внутри себя и не желают видеть собственных возможностей, ведь воспользоваться ими значит взять на себя ответственность.

Этого пока ещё многие не любят, слишком долго нас от этого отучали и вина не только на нас, но нежелание учиться и меняться это выбор и ответственность каждого. Легче считать, что некий хозяин не даёт свободы, а потому за все свои несчастья можно ругать его и на него все грехи вешать и при этом ничего даже и не пробовать делать. И печально, что зачастую это идеология не отдельных личностей, а целых групп и пластов семей! Соответственно отношения внутри таких семей строятся по тем же принципам взаимного рабства и непринятия собственной свободы, а с ней разумеется ответственности. Например возможность расторжения брака была подарена ещё СССР, а многие до сих пор боятся этого как при домострое, хотя живут несчастливо.

Что же можно сказать в заключении. Как мы выяснили государство и его семьи, семья и её государство – суть идейные отражения друг друга. Нет таких государств где при официальной демократии сохранялась бы настоящая несвобода. Желание освободиться, но только эдак как-то, чтобы не потерять наследство, положение в обществе или некое «лицо» суть символы внутренней неготовности к свободе.

Нет и таких государств, которые бы состояли из семей внутренней свободой и открытостью, но подчинялись бы они некому царьку или тоталитарному деспоту.

Свобода личности начинается с внутренней свободы (у раба на этот продукт несварение). Свобода семьи начинается со свободы внутри семьи. Не будет свободы в государстве, пока один член семьи угнетает другого. Обманывать нас будут до тех пор, пока мы друг перед другом лукавим.

Общество поддерживает многие моральные нарушения внутри семьи (за то, что можно сделать с женой, мужем или ребенком безнаказанно, вне семьи мы быстро получим в лоб). Но что это за общество? Не стыдно ли пользоваться этими попущениями? Или можно попробовать в своей семье жить по тем законам по которым рано или поздно заживёт нормальное государство.